![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Jun. 5th, 2009 03:26 pmВот сейчас, буквально сию минуту Меркель стоит с Обамой у какого-то мемориала. Или памятника. Слышно как журчит вода (она то ли стекает по памятнику, то ли как-то рядом течёт) и щёлкают фотокамеры.
А завтра она будет стоять на Uniplatz всего в 10-15 км от моего дома.
Город готовится к выборам в европейский парламент. Всё заклеено яркими плакатами с призывами и фотографиями кандидатов от партий, блоков, объединений.
Первая бундесканцлерин тоже приедет поддержать своего кандидата, худощавого лощёного дядьку. Но Ангелу любят в Германии, а приснопамятные демарши Шрёдера в Газпром и всё это тошнотворное расшаркивание "мой друг Владимир, мой друг Герхард" прибили к её берегу много электоратных сторонников.
Но я не пойду.
Не люблю скопление народа, да и к тому же, несмотря на очевидную разницу, по горло сыта бодрой секьюрити-деятельностью в родной отчизне.
Не пойду и голосовать, хотя мне прислали деликатную Wahlbenachrichnigung (открытку с обозначением куда и во сколько приходить, в обмен на которую я получу бюллетень), толерантно тем самым отметив мой статус и связанные с ним права и обязанности. Не пойду, потому что совсем ничего не понимаю ни про кандидатов, ни про европейский парламент, не смотрю новостей, не читаю газет, и вся эта жизнь по-прежнему для меня отстранённо-таинствена и не очень интересна.
Удивительно, что при этом я не ощущаю себя внутри некоторой аморфной и не очень проявленной субкультуры, а наоборот, окружающие кажутся мне отдельными, погружёнными в свои бурные и тесные радости.
И это же сомнительное чувство и ощущение я, сама того не желая, передала и Полине.
Она вольготно и спокойно чувствует себя внутри европейского социума, у неё нет никакого языкового барьера - ей ведомы с детства многие коды, понимания которых я почти совсем лишена, - однако и у неё такое же томительное чувство чужеродности внутри всей этой спокойной, размеренной и уважительной жизни.
Начни я размышлять об этом по-настоящему, не на уровне полусознательных (или полубессознательных) сенсорных рецепторов, из которых только и вырастает вся эта кружевная пена, все эти расплывающиеся на подсвеченном из-за кулисья полотняном заднике тени, то додумаюсь пожалуй до всякого такого, до чего мне додумыватся совсем не хочется, да и, по правде говоря, лень...
А завтра она будет стоять на Uniplatz всего в 10-15 км от моего дома.
Город готовится к выборам в европейский парламент. Всё заклеено яркими плакатами с призывами и фотографиями кандидатов от партий, блоков, объединений.
Первая бундесканцлерин тоже приедет поддержать своего кандидата, худощавого лощёного дядьку. Но Ангелу любят в Германии, а приснопамятные демарши Шрёдера в Газпром и всё это тошнотворное расшаркивание "мой друг Владимир, мой друг Герхард" прибили к её берегу много электоратных сторонников.
Но я не пойду.
Не люблю скопление народа, да и к тому же, несмотря на очевидную разницу, по горло сыта бодрой секьюрити-деятельностью в родной отчизне.
Не пойду и голосовать, хотя мне прислали деликатную Wahlbenachrichnigung (открытку с обозначением куда и во сколько приходить, в обмен на которую я получу бюллетень), толерантно тем самым отметив мой статус и связанные с ним права и обязанности. Не пойду, потому что совсем ничего не понимаю ни про кандидатов, ни про европейский парламент, не смотрю новостей, не читаю газет, и вся эта жизнь по-прежнему для меня отстранённо-таинствена и не очень интересна.
Удивительно, что при этом я не ощущаю себя внутри некоторой аморфной и не очень проявленной субкультуры, а наоборот, окружающие кажутся мне отдельными, погружёнными в свои бурные и тесные радости.
И это же сомнительное чувство и ощущение я, сама того не желая, передала и Полине.
Она вольготно и спокойно чувствует себя внутри европейского социума, у неё нет никакого языкового барьера - ей ведомы с детства многие коды, понимания которых я почти совсем лишена, - однако и у неё такое же томительное чувство чужеродности внутри всей этой спокойной, размеренной и уважительной жизни.
Начни я размышлять об этом по-настоящему, не на уровне полусознательных (или полубессознательных) сенсорных рецепторов, из которых только и вырастает вся эта кружевная пена, все эти расплывающиеся на подсвеченном из-за кулисья полотняном заднике тени, то додумаюсь пожалуй до всякого такого, до чего мне додумыватся совсем не хочется, да и, по правде говоря, лень...
